ОСНОВНЫЕ ИГРОВЫЕ КОНФЛИКТЫ
Немного о конфликтах и традициях в том мире и в том времени, которое мы играем.
Безусловно, Европа начала сороковых – это место, где национальный вопрос встаёт ребром, где политика "расовой гигиены" вот-вот начнет превалировать над здравым смыслом, где люди начинают делиться на высшие и низшие расы. Но! Магический мир все-таки немного не об этом.
Каждая вторая заявка приходит с акцентом на расовый конфликт, на противостояние "немцы-евреи", на бегство от режима национал-социализма. Но в мире Магической Британии (да и Европы во многом тоже) мало кого волнует – еврей вы или француз, немец или румын; зато многих будут интересовать другие вопросы: англичане ли ваши родители? Чистокровный вы или нет? А в каком поколении? Богата ли ваша семья? И сколько поколений ваших предков от Мерлина вы можете назвать по памяти? Безусловно, национальный вопрос так или иначе будет стоять (те же ирландцы, к примеру), но не он определяет быт и сознание волшебников того времени.
Больше всего английские волшебники ценят традиции и стабильность. Для них очень большое значение имеет то, что кто-то, например, использует для лепки пирожков те же заклинания и ингредиенты, что и прапрабабушка. Что какая-то семья живёт в этой округе уже восьмое поколение. Что в этом поселении принято носить шляпы и мантии именно так, и никак иначе.
До Первой мировой войны общество британских волшебников было достаточно однородно. Большую часть составляли чистокровные семьи, как знатные, так и не очень, чуть меньше было полукровок. На брак волшебника и магглы смотрели достаточно косо, но предпочитали тактично промолчать. Хотя зачастую после такого мезальянса нарушителю традиций был заказан путь в приличные дома. Если чистокровная девушка предпочитала связать свою жизнь с магглом, то её семья просто забывала о ней, не вспоминая более, что когда-то в их семье была дочь. Магглорожденных же было очень мало из-за того, что обучение в Хогвартсе было платным, грантов и стипендий не существовало, и многие родители просто не имели возможности оплатить учёбу своему ребёнку. И чаще всего получалось так, что в 11 лет в дом юного магглорожденного волшебника приходил кто-либо из учителей Хогвартса, рассказывал вкратце о мире волшебства и магии, называл стоимость первого года обучения и... накладывал Обливиэйт. Дальнейшая же судьба магглорожденных никого не волновала.
Ситуация изменилась после Первой мировой войны. Нет, магглорожденных не стало больше, просто на них стали обращать внимание. С подачи министра Фоули появились целевые гранты на обучение, особо успешные студенты стали получать стипендии и содержание от школы. Таким образом те, кто раньше не мог позволить себе учиться в Хогвартсе по чисто финансовым соображениям, отныне получили такую возможность. И нельзя сказать, что это обрадовало многих. В адрес директора Диппета летели гневные письма, исполненные негодования. "Как так?! Благородные и чистокровные будут сидеть за одной партой с каким-то отребьем!". Директор и Министр кивали, сокрушённо вздыхали и... продолжали объявлять гранты и выделять содержание. Мир стал меняться. Брак с магглом или магглой перестал быть такой уж диковинкой, рассказы магглорожденных многие слушали с интересом, а не с презрением. Но всё равно оставались те, кто считал зазорным пригласить в свой дом полукровку, кто договаривался о браке детей, когда те были еще в пелёнках, кто ставил чистоту крови превыше всех остальных достижений волшебника. И таких было немало.
Второй вид конфликтов, остро стоящий в обществе на момент осени-зимы 1940 года – это участие Магической Британии в войне. Волшебники разделились на два лагеря: те, кто с энтузиазмом поддерживает решение Министра о всеобщей мобилизации, и те, кто считает, что им не следовало вмешиваться в войну магглов. Да, безусловно, среди волшебников были те, кто тем или иным образом участвовал и в Первой мировой, и во Второй с самого ее начала, но нельзя сказать, что таких было много. Массовость это приобрело лишь летом 1940, когда Министр Спенсер издал свой знаменитый указ. Свою роль сыграла и пропаганда – многие юноши и девушки рвались защищать страну, даже не окончив школы, были даже те, кто сбегал на фронт, будучи несовершеннолетними (правда, таких довольно быстро ловили и возвращали обратно, но тем не менее кто-то умудрялся даже успеть получить звание и поучаствовать в боях). Старшее поколение в массе своей было против решения Министра – считалось, что не следует чистокровным аристократам ввязываться в маггловское противостояние. Но флюгер общественного мнения повернулся в противоположную сторону, когда на протяжении трёх месяцев Британия подвергалась налёту вражеских маггловских сил. Волшебники воочию увидели разрушительную силу маггловского оружия. И испугались её.
Третий конфликт – это конфликт тёмной и светлой магии. До недавнего времени большинство волшебников спокойно относилось к тому, что часть семей издревле использует и изучает тёмную магию, ритуалистику и артефактологию. Эти знания считались тайной отдельных семей, их оберегали и защищали, а общество относилось к этому точно так же, как и к другим специфическим разделам магической науки. Но постепенно начинают звучать мнения, что тёмная магия – это зло, что тёмный волшебник плох по определению, а ритуалы существуют только для того, чтобы причинять вред. Сложно сказать, что стало причиной этих разговоров – кто-то считает, что тёмные маги просто прятали до поры до времени свою злодейскую сущность, кто-то уверен, что это магглорожденные и полукровки просто не в состоянии оценить истиной сути темномагической науки, а кто-то и вовсе верит в то, что министерству просто невыгодно такое расслоение общества и проще загнать всех под один средний уровень.
Ну и, конечно же, нельзя забывать о том, что для англичан всегда на первом месте стояли англичане. Все эти французы, немцы, итальянцы – они все другие, они не могут понять англичан. И в этом снобизме жителям Британии нет равных.